Баллады
Анализ стихотворения

Василий Жуковский

Василий Жуковский
«Адельстан»


Баллада

День багрянил, померкая,
    Скат лесистых берегов;
Реин, в зареве сияя,
    Пышен тёк между холмов.

Он летучей влагой пены
    Замок Аллен орошал;
Терема зубчаты стены
    Он в потоке отражал.

Девы красные толпою
    Из растворчатых ворот
Вышли на берег — игрою
    Встретить месяца восход.

Вдруг плывёт, к ладье прикован,
    Белый лебедь по реке;
Спит, как будто очарован,
    Юный рыцарь в челноке.

Алым парусом играет
    Легкокрылый ветерок,
И ко брегу приплывает
    С спящим рыцарем челнок.

Белый лебедь встрепенулся,
    Распустил криле свои;
Дивный плаватель проснулся —
    И выходит из ладьи.

И по Реину обратно
    С очарованной ладьёй
Поплыл тихо лебедь статный
    И сокрылся из очей.

Рыцарь в замок Аллен входит:
    Всё в нём прелесть — взор и стан;
В изумленье всех приводит
    Красотою Адельстан.

Меж красавицами Лора
    В замке Аллене была
Видом ангельским для взора,
    Для души душой мила.

Графы, герцоги толпою
    К ней стеклись из дальних стран —
Но умом и красотою
    Всех был краше Адельстан.

Он у всех залог победы
    На турнирах похищал;
Он вечерние беседы
    Всех милее оживлял.

И приветны разговоры
    И приятный блеск очей
Влили нежность в сердце Лоры —
    Милый стал супругом ей.

Исчезает сновиденье —
    Вслед за днями мчатся дни:
Их в сердечном упоенье
    И не чувствуют они.

Лишь случается порою,
    Что, на воды взор склонив,
Рыцарь бродит над рекою,
    Одинок и молчалив.

Но при взгляде нежной Лоры
    Возвращается покой;
Оживают тусклы взоры
    С оживленною душой.

Невидимкой пролетает
    Быстро время — наконец,
Улыбаясь, возвещает
    Другу Лора: «Ты отец!»

Но безмолвно и уныло
    На младенца смотрит он,
«Ах! — он мыслит, — ангел милый,
    Для чего ты в свет рождён?»

И когда обряд крещенья
    Патер должен был свершить,
Чтоб водою искупленья
    Душу юную омыть:

Как преступник перед казнью,
    Адельстан затрепетал;
Взор наполнился боязнью;
    Хлад по членам пробежал.

Запинаясь, умоляет
    День обряда отложить.
«Сил недуг меня лишает
    С вами радость разделить!»

Солнце спряталось за гору;
    Окропился луг росой;
Он зовет с собою Лору,
    Встретить месяц над рекой.

«Наш младенец будет с нами:
    При дыханье ветерка
Тихоструйными волнами
    Усыпит его река».

И пошли рука с рукою...
    День на холмах догорал;
Молча, сумрачен душою,
    Рыцарь сына лобызал.

Вот уж поздно; солнце село;
    Отуманился поток;
Чёрен берег опустелый;
    Холодеет ветерок.

Рыцарь всё молчит, печален;
    Всё идёт вдоль по реке;
Лоре страшно; замок Аллен
    С час как скрылся вдалеке.

«Поздно, милый; уж седеет
    Мгла сырая над рекой;
С вод холодный ветер веет;
    И дрожит младенец мой».

«Тише, тише! Пусть седеет
    Мгла сырая над рекой;
Грудь моя младенца греет;
    Сладко спит младенец мой».

«Поздно, милый; поневоле
    Страх в мою теснится грудь;
Месяц бледен; сыро в поле;
    Долог нам до замка путь».

Но молчит, как очарован,
    Рыцарь, глядя на реку...
Лебедь там плывёт, прикован
    Лёгкой цепью к челноку.

Лебедь к берегу — и с сыном
    Рыцарь сесть в челнок спешит;
Лора вслед за паладином;
    Обомлела и дрожит.

И, осанясь, лебедь статный
    Легкой цепию повлёк
Вдоль по Реину обратно
    Очарованный челнок.

Небо в Реине дрожало,
    И луна из дымных туч
На ладью сквозь парус алый
    Проливала тёмный луч.

И плывут они, безмолвны;
    За кормой струя бежит;
Тихо плещут в лодку волны;
    Парус вздулся и шумит.

И на береге молчанье;
    И на месяце туман;
Лора в робком ожиданье;
    В смутной думе Адельстан.

Вот уж ночи половина:
    Вдруг... младенец стал кричать,
«Адельстан, отдай мне сына!» —
    Возопила в страхе мать.

«Тише, тише; он с тобою.
    Скоро... ах! кто даст мне сил?
Я ужасною ценою
    За блаженство заплатил.

Спи, невинное творенье;
    Мучит душу голос твой;
Спи, дитя; ещё мгновенье,
    И навек тебе покой».

Лодка к брегу — рыцарь с сыном
    Выйти на берег спешит;
Лора вслед за паладином,
    Пуще млеет и дрожит.

Страшен берег обнажённый;
    Нет ни жила, ни древес;
Чёрен, дик, уединённый,
    В стороне стоит утёс.

И пещера под скалою —
    В ней не зрело око дна;
И чернеет пред луною
    Страшным мраком глубина.

Сердце Лоры замирает;
    Смотрит робко на утёс.
Звучно к бездне восклицает
    Паладин: «Я дань принес».

В бездне звуки отравились;
    Отзыв грянул вдоль реки;
Вдруг... из бездны появились
    Две огромные руки.

К ним приблизил рыцарь сына...
    Цепенеющая мать,
Возопив, у паладина
    Жертву бросилась отнять

И воскликнула: «Спаситель!..»
    Глас достигнул к небесам:
Жив младенец, а губитель
    Ниспровергнут в бездну сам.

Страшно, страшно застонало
    В грозных сжавшихся когтях...
Вдруг всё пусто, тихо стало
    В глубине и на скалах.


Дата написания: 1813 (?) год
Источник стихотворения
Если Вы обнаружили ошибку в тексте или неточность в дате написания
стихотворения сообщите нам воспользовавшись обратной связью.

Стихи поэтов XIX-XX веков