Владимир Бенедиктов
«Посещение»
Как? и ночью нет покою!
Нет, уж это вон из рук!
Кто-то дерзкою рукою
Всё мне в двери стук да стук,
"Кто там?" - брызнув ярым взглядом,
Крикнул я, - и у дверей,
Вялый, заспанный, с докладом
Появился мой лакей.
"Кто там?" - "Женщина-с". - "Какая?"
- "Так - бабенка - ничего".
- "Что ей нужно? Молодая?"
- "Нет, уж так себе - того".
"Ну, впусти!" - Вошла, и села,
И беседу повела,
И неробко так глядела,
Словно званая была;
Словно старая знакомка,
Не сочтясь со мной в чинах,
Начала пускаться громко
В рассужденья о делах.
Речь вела она разумно
Про движенье и застой,
Только слишком вольнодумно...
"Э, голубушка, постой!
Понимаю". После стала
Порицать весь белый свет;
На судьбу свою роптала,
Что нигде ей ходу нет;
Говорила, что приюта
Нет ей в мире, нет житья,
Что везде гонима люто...
"А! - так вот что!" - думал я.
Вот сейчас же, верно, взбросит
Взор молящий к небесам
Да на бедность и попросит:
Откажу. Я беден сам.
Только - нет! Потом так твердо
На меня направя взор,
Посетительница гордо
Продолжала разговор.
Кто б такая?.. Не из граций,
И - конечно - не из муз!
Никаких рекомендаций!
Очень странно, признаюсь.
Хоть одета не по моде,
Но - пристойно, скважин нет,
Всё заветное в природе
Платьем взято под секрет.
Кто б такая? - Напоследок
(Кто ей дал на то права?)
Начала мне так и эдак
Сыпать резкие слова,
Хлещет бранью преобидной,
Словно градом с высоты:
Ты - такой, сякой, бесстыдный! -
И давай со мной на ты.
"Ну, беда мне: нажил гостью!"
Я уж смолк, глаза склоня, -
Ни гугу! - А та со злостью
Так и лезет на меня.
"Нет сомнения нисколько, -
Я размыслил, - как тут быть?
Сумасшедшая - и только!
Как мне бабу с рук-то сбыть?
Как спровадить? - Тут извольте
Дипломатику подвесть!"
Вот и начал я: "Позвольте...
То есть... с кем имею честь?..
Кто вы? Есть у вас родные?"
А она: "Мне бог - родня.
Правда - имя мне; иные
Кличут истиной меня".
"Вы себя принарядили, -
Не узнал вас оттого;
Прежде, кажется, ходили
Просто так - безо всего".
"Да, бывало мне привычно
Появляться в наготе,
Да сказали - неприлично!
Времена пошли не те.
Приоделась. Спорить с веком
Не хочу, а всё же - нет -
Не сошлась я с человеком,
Всё меня не любит свет.
Прежде многих гнула круто
При Великом я Петре,
И порою в виде шута
Появлялась при дворе.
Царь мою прощал мне дикость
И доволен был вполне.
Чем сильнее в ком великость,
Тем сильней любовь ко мне.
Говорю, бывало, грубо
И со злостью натощак, -
Многим было и не любо,
А терпели кое-как.
Ведь и нынче без уклонок
Правдолюбья полон царь,
Да уж свет стал больно тонок
И хитер - не то что встарь.
Уж к иным теперь и с лаской
Подойдешь - кричат: "Назад!"
Что тут делать? - Раз под маской
Забралась я в маскарад, -
И, под важностью пустою
Видя темные дела,
К господину со звездою
Там я с книксом подошла.
Он зевал, а тут от скуки
Обратился вмиг ко мне,
И дрожит, и жмет мне руки;
"Ah! Beau masque! Je te connais".1
"Ты узнал меня, - я рада.
С откровенностью прямой
В пестрой свалке маскарада
Потолкуем, милый мой!
Правда - я. Со мной ты знался,
Обо мне ты хлопотал,
Как туда-сюда метался
Да бессилен был и мал.
А теперь, как вздул ты перья,
Что раскормленный петух,
Стал ты чужд ко мне доверья
И к моим намекам глух.
Обо мне где слово к речи,
Там ты мастер - ух какой -
Пожимать картинно плечи
Да помахивать рукой.
Здравствуй! Вот мы где столкнулись!
Тут я шепотом, тайком
Начала лишь... Отвернулись -
И пошли бочком, бочком.
Я к другому. То был тучный,
Ловкий, бойкий на язык
И весьма благополучный
Полновесный откупщик,
С виду добрый, круглолицый...
Хвать я под руку его
Да насчет винца с водицей...
Он смеется... "Ничего, -
Говорит, - такого рода
Это дельце... не могу...
Я-де нравственность народа
Этой штучкой берегу.
Я люблю мою отчизну, -
Говорит, - люблю я Русь;
Видя сплошь дороговизну,
Всё о бедных я пекусь.
Там сиротку, там вдовицу
Утешаю. Вот - вдвоем
Хочешь ехать за границу?
Едем! - Славно поживем".
"Бог с тобою! - говорю я. -
У меня в уме не то.
За границу не хочу я,
И тебе туда на что?
Ведь и здесь тебе знакома
Роскошь всех земных столиц.
За границу! - Ведь и дома
Ты выходишь из границ.
У тебя за чудом чудо,
Дом твой золотом горит".
- "Ну так что ж? А ты откуда
Здесь явилась?" - говорит,
"Да сейчас из кабака я,
Где ты много плутней ввел".
- "Тьфу! Несносная какая!
Убирайся ж!" -И пошел.
К звездоносцу-то лихому
Подошел и стал с ним в ряд.
Я потом к тому, к другому -
Нет, - и слушать не хотят:
Мы-де знаем эти сказки!
Подошла бы к одному,
Да кругом толпятся маски,
Нет и доступа к нему;
Те лишь прочь, уж те подскочут,
Те и те его хотят,
Рвут его, визжат, хохочут.
"Милый! Милый!" - говорят,
Это - нежный, легкокрылый
Друг веселья, скуки бич,
Был сын Курочкина милый,
Вечно милый Петр Ильич,
Между тем гроза висела
В черной туче надо мной, -
Те, кому я надоела,
Объяснились меж собой:
Так и так. Пошла огласка!
"Здесь, с другими зауряд,
Неприличная есть маска -
Надо вывесть, - говорят. -
Как змея с опасным жалом,
Здесь та маска с языком.
Надо вывесть со скандалом,
Сиречь - с полным торжеством,
Ишь, себя средь маскарада
Правдой дерзкая зовет!
Разыскать, разведать надо,
Где и как она живет".
Но по счастью, кров и пища
Мне менялись в день из дня,
Постоянного ж жилища
Не имелось у меня -
Не нашли. И рады были,
Что исчез мой в мире след,
И в газетах объявили:
"Успокойтесь! Правды нет;
Где-то без вести пропала,
Страхом быв поражена,
Так как прежде проживала
Всё без паспорта она
И при наглом самозванстве
Замечалась кое в чем,
Как-то: в пьянстве, и буянстве,
И шатании ночном.
Ныне - всё благополучно",
Я ж тихонько здесь и там
Укрывалась где сподручно -
По каморкам, по углам.
Вижу - бал. Под ночи дымкой
Люди пляшут до зари.
Что ж мне так быть - нелюдимкой?
Повернулась - раз-два-три -
И на бал влетела мухой -
И, чтоб скуки избежать,
Над танцующей старухой
Завертясь, давай жужжать:
"Стыдно! Стыдно! Из танцорок
Вышла, вышла, - ей жужжу. -
С лишком сорок! С лишком сорок!
Стыдно! Стыдно! Всем скажу".
Мучу бедную старуху:
Чуть немного отлечу,
Да опять, опять ей к уху,
И опять застрекочу.
Та смутилась, побледнела.
Кавалер ей: "Ах! Ваш вид...
Что вдруг с вами?" - "Зашумело
Что-то в ухе, - говорит, -
Что-то скверное такое...
Ах, несносно! Дурно мне!"
Я ж, прервав жужжанье злое,
Поскорее - к стороне.
Подлетела к молодежи:
Дай послушаю, что тут!
И прислушалась: о боже!
О творец мой! Страшно лгут!
Лгут мужчины без границы, -
Ну, уж те на то пошли!
Как же дамы, как девицы -
Эти ангелы земли?..
Одного со мною пола!
В подражанье, верно, мне
Кое-что у них и голо, -
И как бойко лгут оне!
Лгут - и нет средь бальной речи
Откровенности следа:
Только груди, только плечи
Откровенны хоть куда!
Всюду сплетни, ковы, путы,
Лепет женской клеветы;
Платья ж пышно, пышно вздуты
Полнотою пустоты.
Ложь - в глазах, в рукопожатьях, -
Ложь - и шепотом, и вслух!
Там - ломбардный запах в платьях,
В бриллиантах тот же дух.
В том углу долгами пахнет,
В этом - взятками несет,
Там карман, тут совесть чахнет;
Всех змей роскоши сосет.
Вот сошлись в сторонке двое.
Разговор их: "Что вы? как?"
- "Ничего". - "Нет - что такое?
Вы невеселы". - "Да так -
Скучно! Денег нет, признаться".
- "На себя должны пенять, -
Вам бы чем-нибудь заняться!"
- "Нет, мне лучше бы занять".
Там - девицы. Шепот: "Нина!
Как ты ласкова к тому!..
Разве любишь? - Старичина!
Можно ль чувствовать к нему?.."
"Quelle idee, ma chere!2 Он сходен
С чертом! Гадок! Вижу я -
Для любви уж он не годен,
А годился бы в мужья!"
Тошно стало мне на бале, -
Всё обман, как погляжу, -
И давай летать по зале
Я с жужжаньем - жу-жу-жу, -
Зашумела что есть духу...
Тут поднялся ропот злой -
Закричали: "Выгнать муху!"
И вошел лакей с метлой.
Я ж, все тайны обнаружив, -
Между лент и марабу,
Между блонд, цветов и кружев
Поскорей - в камин, в трубу -
И на воздух! - И помчалась,
Проклиная эту ложь,
И потом где ни металась-
В разных видах всюду то ж.
Там в театр я залетела
И на сцену забралась,
Да Шекспиром так взгремела,
Что вся зала потряслась.
Что же пользы? - Огневая
Без следов прошла гроза, -
Тот при выходе, зевая,
Протирал себе глаза,
Тот чихнул: стихом гигантским
Как Шекспир в него метал,
Он ему лишь, как шампанским,
Только нос пощекотал.
И любви моей и дружбы,
Словно тяжкого креста,
Все бегут. Искала службы, -
Не даются мне места.
Обращалась и к вельможам,
Говорят: "На этот раз
Вас принять к себе не можем;
Мы совсем не знаем вас.
Эдак бродят и беглянки!
Вы во что б пошли скорей?"
Говорю: "Хоть в гувернантки -
К воспитанию детей".
"А! Вы разве иностранка?"
- "Нет, мой край - и здесь, и там".
- "Что же вы за гувернантка?
Как детей доверить вам?
Вы б учили жить их в свете
По каким же образцам?"
- "Я б старалась-де, чтоб дети
Не подобились отцам".
"А! Так вот вы как хотите!
Люди! Эй!" - Пошел трезвон.
Раскричались: "Прогоните
Эту бешеную вон!"
Убралась. Потом попала
Я за дерзость в съезжий дом
И везде перебывала -
И в суде, и под судом.
Там - продажность, там - интриги, -
Всех язвят слова мои;
Я совалась уж и в книги,
И в журнальные статьи.
Прежде "Стой, - кричали, - дура!"
А теперь коё-куда
Благородная цензура
Пропускает иногда.
Место есть мне и в законе,
И в евангельских чертах,
Место - с кесарем на троне,
Место - в мыслях и словах.
Эта сфера мне готова,
Дальше ж, как ни стерегу -
Ни из мысли, ни из слова
В жизнь ворваться не могу;
Не могу вломиться в дело:
Не пускают. Тьма преград!
Всех нечестье одолело,
В деле правды не хотят.
Против этой лжи проклятой,
Чтоб пройти между теснин, -
Нужен мощный мне ходатай,
Нужен крепкий гражданин".
"От меня чего ж ты хочешь? -
Наконец я вопросил. -
Ждешь чего? О чем хлопочешь?
У меня не много сил.
Если бедный стихотворец
И пойдет, в твой рог трубя,
Воевать - он ратоборец
Ненадежный за тебя.
Он дороги не прорубит
Сквозь дремучий лес тебе,
А себя лишь только сгубит,
Наживет врагов себе.
Закричат: "Да он - несносный!
Он мутит наш мирный век,
На беду - звонкоголосный,
Беспокойный человек!"
Ты всё рвешься в безграничность,
Если ж нет тебе границ -
Ты как раз заденешь личность,
А коснись-ка только лиц!
И меня с тобой прогонят,
И меня с тобой убьют,
И с тобою похоронят,
Память вечную споют.
Мир на нас восстанет целый:
Он ведь лжи могучий сын.
На Руси твой голос смелый
Царь лишь выдержит один -
Оттого что, в высшей доле,
Рыцарь божьей правоты -
Он на царственном престоле
И высок и прям, как ты.
Не зови ж меня к тревогам!
Поздно! Дай мне отдохнуть!
Спать хочу я. С богом! С богом!
Отправляйся! Добрый путь!
Если ж хочешь - в извещенье,
Как с тобой я речь держу,
О твоем я посещенье
Добрым людям расскажу".
|
|
