Марина Цветаева
«Комедьянт»
Посвящение
- Комедьянту, игравшему Ангела, - или Ангелу, игравшему
Комедьянта - не все равно ли, раз - Вашей милостью - я,
вместо снежной повинности Москвы 19 года несла - нежную.
1
Я помню ночь на склоне ноября.
Туман и дождь. При свете фонаря
Ваш нежный лик - сомнительный и странный,
По-диккенсовски - тусклый и туманный,
Знобящий грудь, как зимние моря...
- Ваш нежный лик при свете фонаря.
И ветер дул, и лестница вилась...
От Ваших губ не отрывая глаз,
Полусмеясь, свивая пальцы в узел,
Стояла я, как маленькая Муза,
Невинная - как самый поздний час...
И ветер дул и лестница вилась.
А на меня из-под усталых вежд
Струился сонм сомнительных надежд.
- Затронув губы, взор змеился мимо... -
Так серафим, томимый и хранимый
Таинственною святостью одежд,
Прельщает Мир - из-под усталых вежд.
Сегодня снова диккенсова ночь.
И тоже дождь, и так же не помочь
Ни мне, ни Вам, - и так же хлещут трубы,
И лестница летит... И те же губы...
И тот же шаг, уже спешащий прочь -
Туда - куда-то - в диккенсову ночь.
2
Мало ли запястий
Плелось, вилось?
Что тебе запястье
Мое - далось?
Всё кругом да около -
Что кот с мышом!
Нет, - очами, сокол мой,
Глядят - не ртом!
3
Не любовь, а лихорадка!
Легкий бой лукав и лжив.
Нынче тошно, завтра сладко,
Нынче помер, завтра жив.
Бой кипит. Смешно обоим:
Как умен - и как умна!
Героиней и героем
Я равно обольщена.
Жезл пастуший - или шпага?
Зритель, бой - или гавот?
Шаг вперед - назад три шага,
Шаг назад - и три вперед.
Рот как мед, в очах доверье,
Но уже взлетает бровь.
Не любовь, а лицемерье,
Лицедейство - не любовь!
И итогом этих (в скобках -
Несодеянных!) грехов -
Будет легонькая стопка
Восхитительных стихов.
4
Концами шали
Вяжу печаль твою.
И вот - без шали -
На площадях пою.
Сняту проклятие!
Я госпожа тебе!
5
Дружить со мной нельзя, любить меня - не можно!
Прекрасные глаза, глядите осторожно!
Баркасу должно плыть, а мельнице - вертеться.
Тебе ль остановить кружбщееся сердце?
Порукою тетрадь - не выйдешь господином!
Пристало ли вздыхать над действом комедийным?
Любовный крест тяжел - и мы его не тронем.
Вчерашний день прошел - и мы его схороним.
6
Волосы я - или воздух целую?
Веки - иль веянье ветра над ними?
Губы - иль вздох под губами моими?
Не распознаю и не расколдую.
Знаю лишь: целой блаженной эпохой,
Царственным эпосом - струнным и странным -
Приостановится...
Это короткое облачко вздоха.
Друг! Все пройдет на земле, - аллилуйя!
Вы и любовь, - и ничто не воскреснет.
Но сохранит моя темная песня -
Голос и волосы: струны и струи.
7
Не успокоюсь, пока не увижу.
Не успокоюсь, пока не услышу.
Вашего взора пока не увижу,
Вашего слова пока не услышу.
Что-то не сходится - самая малость!
Кто мне в задаче исправит ошибку?
Солоно-солоно сердцу досталась
Сладкая-сладкая Ваша улыбка!
- Баба! - мне внуки на урне напишут.
И повторяю - упрямо и слабо:
Не успокоюсь, пока не увижу,
Не успокоюсь, пока не услышу.
8
Вы столь забывчивы, сколь незабвенны.
- Ах, Вы похожи на улыбку Вашу! -
Сказать еще? - Златого утра краше!
Сказать еще? - Один во всей вселенной!
Самой Любви младой военнопленный,
Рукой Челлини ваянная чаша.
Друг, разрешите мне на лад старинный
Сказать любовь, нежнейшую на свете.
Я Вас люблю. - В камине воет ветер.
Облокотясь - уставясь в жар каминный -
Я Вас люблю. Моя любовь невинна.
Я говорю, как маленькие дети.
Друг! Все пройдет! Виски в ладонях сжаты,
Жизнь разожмет! - Младой военнопленный,
Любовь отпустит вас, но - вдохновенный -
Всем пророкочет голос мой крылатый -
О том, что жили на земле когда-то
Вы - столь забывчивый, сколь незабвенный!
9
Короткий смешок, Открывающий зубы,
И легкая наглость прищуренных глаз.
- Люблю Вас! - Люблю Ваши зубы и губы,
(Все это Вам сказано - тысячу раз!)
Еще полюбить я успела - постойте! -
Мне помнится: руки у Вас хороши!
В долгу не останусь, за все - успокойтесь -
Воздам неразменной деньгою души.
Посмейтесь! Пусть нынешней ночью приснятся
Мне впадины чуть-улыбнувшихся щек.
Но даром - не надо! Давайте меняться:
Червонец за грошик: смешок - за стишок!
10
На смех и на зло:
Здравому смыслу,
Ясному солнцу,
Белому снегу -
Я полюбила:
Мутную полночь,
Льстивую флейту,
Праздные мысли.
Этому сердцу
Родина - Спарта.
Помнишь лисёнка,
Сердце спартанца?
- Легче лисёнка
Скрыть под одеждой,
Чем утаить вас,
Ревность и нежность!
11
Мне тебя уже не надо,
Милый - и не оттого что
С первой почтой - не писал.
И не оттого что эти
Строки, писанные с грустью,
Будешь разбирать - смеясь.
(Писанные мной одною -
Одному тебе! - впервые! -
Расколдуешь - не один.)
И не оттого что кудри
До щеки коснутся - мастер
Я сама читать вдвоем! -
И не оттого что вместе
- Над неясностью заглавных! -
Вы вздохнете, наклонясь.
И не оттого что дружно
Веки вдруг смежатся - труден
Почерк, - да к тому - стихи!
Нет, дружочек! - Это проще,
Это пуще, чем досада:
Мне тебя уже не надо -
Оттого что - оттого что -
Мне тебя уже не надо!
12
Розовый рот и бобровый ворот -
Вот лицедеи любовной ночи.
Третьим была - Любовь.
Рот улыбался легко и нагло.
Ворот кичился бобровым мехом.
Молча ждала Любовь.
13
Сядешь в кресла, полон лени.
Встану рядом на колени,
Без дальнейших повелений.
С сонных кресел свесишь руку.
Подыму ее без звука,
С перстеньком китайским - руку.
Перстенек начищен мелом.
- Счастлив ты? - Мне нету дела!
Так любовь моя велела.
14
Ваш нежный рот - сплошное целованье...
- И это все, и я совсем как нищий.
Кто я теперь? - Единая? - Нет, тыща!
Завоеватель? - Нет, завоеванье!
Любовь ли это - или любованье,
Пера причуда - иль первопричина,
Томленье ли по ангельскому чину -
Иль чуточку притворства - по призванью...
- Души печаль, очей очарованье,
Пера ли росчерк - ах! - не все равно ли,
Как назовут сие уста - доколе
Ваш нежный рот - сплошное целованье!
15
"Поцелуйте дочку!"
Вот и все. - Как скупо! -
Быть несчастной - глупо.
Значит, ставим точку.
Был у Вас бы малый
Мальчик, сын единый -
Я бы Вам сказала:
"Поцелуйте сына!"
16
Это и много и мало.
Это и просто и темно.
Та, что была вероломной,
За вечер - верная стала.
Белой монашкою скромной,
- Парой опущенных глаз. -
Та, что была неуемной,
За вечер вдруг унялась.
17
Бренные губы и бренные руки
Слепо разрушили вечность мою.
С вечной Душою своею в разлуке -
Бренные губы и руки пою.
Рокот божественной вечности - глуше.
Только порою, в предутренний час -
С темного неба - таинственный глас:
- Женщина! - Вспомни бессмертную душу!
18
Не поцеловали - приложились.
Не проговорили - продохнули.
Может быть - Вы на земле не жили,
Может быть - висел лишь плащ на стуле.
Может быть - давно под камнем плоским
Успокоился Ваш нежный возраст.
Я себя почувствовала воском:
Маленькой покойницею в розах.
Руку на сердце кладу - не бьется.
Так легко без счастья, без страданья!
- Так прошло - что у людей зовется -
На миру - любовное свиданье.
19
Друзья мои! Родное триединство!
Роднее чем в родстве!
Друзья мои в советской - якобинской -
Маратовой Москве!
С вас начинаю, пылкий Антокольский,
Любимец хладных Муз,
Запомнивший лишь то, что - панны польской
Я именем зовусь.
И этого - виновен холод братский,
И сеть иных помех! -
И этого не помнящий - Завадский!
Памятнейший из всех!
И, наконец - герой меж лицедеев -
От слова бытиё
Все имена забывший - Алексеев!
Забывший и свое!
И, упражняясь в старческом искусстве
Скрывать себя, как черный бриллиант,
Я слушаю вас с нежностью и грустью,
Как древняя Сивилла - и Жорж Занд.
20
В ушах два свиста: шелка и метели!
Бьется душа - и дышит кровь.
Мы получили то, чего хотели:
Вы - мой восторг - до снеговой постели,
Я - Вашу смертную любовь.
21
Шампанское вероломно,
А все ж наливай и пей!
Без розовых без цепей
Наспишься в могиле темной!
Ты мне не жених, не муж,
Твоя голова в тумане...
А вечно одну и ту ж -
Пусть любит герой в романе!
22
Скучают после кутежа.
А я как веселюсь - не чаешь!
Ты - господин, я - госпожа,
А главное - как ты, такая ж!
Не обманись! Ты знаешь сам
По злому холодку в гортани,
Что я была твоим устам -
Лишь пеною с холмов Шампани!
Есть золотые кутежи.
И этот мой кутеж оправдан:
Шампанское любовной лжи -
Без патоки любовной правды!
23
Солнце - одно, а шагает по всем городам.
Солнце - мое. Я его никому не отдам.
Ни на час, ни на луч, ни на взгляд. - Никому. - Никогда.
Пусть погибают в бессменной ночи города!
В руки возьму! Чтоб не смело вертеться в кругу!
Пусть себе руки, и губы, и сердце сожгу!
В вечную ночь пропадет - погонюсь по следам...
Солнце мое! Я тебя никому не отдам!
24
Да здравствует черный туз!
Да здравствует сей союз
Тщеславья и вероломства!
На темных мостах знакомства,
Вдоль всех фонарей - любовь!
Я лживую кровь свою
Пою - в вероломных жилах.
За всех вероломных милых
Грядущих своих - я пью!
Да здравствует комедьянт!
Да здравствует красный бант
В моих волосах веселых!
Да здравствуют дети в школах,
Что вырастут - пуще нас!
И, юности на краю,
Под тенью сухих смоковниц -
За всех роковых любовниц
Грядущих твоих - я пью!
25
Сам Черт изъявил мне милость!
Пока я в полночный час
На красные губы льстилась -
Там красная кровь лилась.
Пока легион гигантов
Редел на донском песке,
Я с бандой комедиантов
Браталась в чумной Москве.
Хребет вероломства - гибок.
О, сколько их шло на зов
. . . . . . . моих улыбок
. . . . . . . моих стихов.
Чтоб Совесть не жгла под шалью -
Сам Черт мне вставал помочь.
Ни утра, ни дня - сплошная
Шальная, чумная ночь.
И только порой, в тумане,
Клонясь, как речной тростник,
Над женщиной плакал - Ангел
О том, что забыла - Лик.
|
|
