Владимир Маяковский
«Ух, и весело!»
О скуке
на этом свете
Гоголь
говаривал много.
Много он понимает -
этот самый ваш
Гоголь!
В СССР
от веселости
стонут
целые губернии и волости.
Например,
со смеха
слёзы потопом
на крохотном перегоне
от Киева до Конотопа.
Свечи
кажут
язычьи кончики.
11 ночи.
Сидим в вагончике.
Разговор
перекидывается сам
от бандитов
к Брынским лесам.
Остановят поезд -
минута паники.
И мчи
в Москву,
укутавшись в подштанники.
Осоловели;
поезд
темный и душный,
и легли,
попрятав червонцы
в отдушины.
4 утра.
Скок со всех ног.
Стук
со всех рук:
"Вставай!
Открывай двери!
Чай, не зимняя спячка.
Не медведи-звери!"
Где-то
с перепугу
загрохотал наган,
у кого-то
в плевательнице
застряла нога.
В двери
новый стук
раздраженный.
Заплакали
разбуженные
дети и жены.
Будь что будет...
Жизнь -
на ниточке!
Снимаю цепочку,
и вот...
Ласковый голос:
"Купите открыточки,
пожертвуйте
на воздушный флот!"
Сон
еще
не сошел с сонных,
ищут
радостно
карманы в кальсонах.
Черта
вытащишь
из голой ляжки.
Наконец,
разыскали
копеечные бумажки.
Утро,
вдали
петухи пропели...
- Через сколько
лет
соберет он на пропеллер?
Спрашиваю,
под плед
засовывая руки:
- Товарищ сборщик,
есть у вас внуки?
- Есть, -
говорит.
- Так скажите
внучке,
чтоб с тех собирала,
- на ком брючки.
А этаким способом
- через тысячную ночку -
соберете
разве что
на очки летчику. -
Наконец,
задыхаясь от смеха,
поезд
взял
и дальше поехал.
К чему спать?
Позевывает пассажир.
Сны эти
только
нагоняют жир.
Человеческим
происхождением
гордятся простофили.
А я
сожалею,
что я
не филин.
Как филинам полагается,
не предаваясь сну,
ждал бы
сборщиков,
взлезши на сосну.
|
|
