Владимир Маяковский
«Прощание»
(Кафе)
Обыкновенно
мы говорим:
все дороги
приводят в Рим.
Не так
у монпарнасца.
Готов поклясться.
И Рем
и Ромул,
и Ремул и Ром
в "Ротонду" придут
или в "Дом",1
В кафе
идут
по сотням дорог,
плывут
по бульварной реке.
Вплываю и я:
"Garcon,
un grog
americain!"2
Сначала
слова
и губы
и скулы
кафейный гомон сливал.
Но вот
пошли
вылупляться из гула
и лепятся
фразой
слова.
"Тут
проходил
Маяковский давеча,
хромой -
не видали рази?" -
"А с кем он шел?" -
"С Николай Николаичем", -
"С каким?" -
"Да с великим князем!"
"С великим князем?
Будет врать!
Он кругл
и лыс,
как ладонь.
Чекист он,
послан сюда
взорвать..." -
"Кого?" -
"Буа-дю-Булонь.3
Езжай, мол, Мишка..."
Другой поправил:
"Вы врете,
противно слушать!
Совсем и не Мишка он,
а Павел.
Бывало сядем -
Павлуша! -
a тут же
его, супруга,
княжна,
брюнетка,
лет под тридцать..." -
"Чья?
Маяковского?
Он не женат". -
"Женат -
и на императрице". -
"На ком?
Ее же расстреляли..." -
"И он
поверил...
Сделайте милость!
Ее ж Маяковский спас
за трильон!
Она же ж
омолодилась!"
Благоразумный голос:
"Да нет,
вы врете -
Маяковский - поэт". -
"Ну да, -
вмешалось двое саврасов, -
в конце
семнадцатого года
в Москве
чекой конфискован Некрасов
и весь
Маяковскому отдан.
Вы думаете -
сам он?
Сбондил до иот -
весь стих,
с запятыми,
скраден.
Достанет Некрасова
и продает -
червонцев по десять
на день".
Где вы,
свахи?
Подымись, Агафья!
Предлагается
жених невиданный.
Видано ль,
чтоб человек
с такою биографией
был бы холост
и старел невыданный?!
Париж,
тебе ль,
столице столетий,
к лицу
эмигрантская нудь?
Смахни
за ушми
эмигрантские сплетни.
Провинция! -
не продохнуть. -
Я вышел
в раздумье -
черт его знает!
Отплюнулся -
тьфу напасть!
Дыра
в ушах
не у всех сквозная -
другому
может запасть!
Слушайте, читатели,
когда прочтете,
что с Черчиллем
Маяковский
дружбу вертит
или
что женился я
на кулиджевской тете,
то, покорнейше прошу, -
не верьте.
|
|
