Аполлон Майков
«Анакреон скульптору»
(Графу Ф. П. Толстому)
Что чиниться нам, ваятель!
Оба мы с тобой, приятель,
Удостоены венца;
Свежий лавр - твоя награда,
Я в венке из винограда
Век слыву за мудреца.
Так под старость, хоть для смеху,
Хоть для юношей в потеху,
Мне один вопрос реши!
Видел я твои творенья;
Формы, мысли выраженье -
Всё обдумал я в тиши.
Но одним смущен я крепко...
В них совсем не видно слепка
С наших модных героинь,
Жриц афинского разврата. -
А с любимых мной когда-то
Юных дней моих богинь!
Горлиц, манною вскормленных!
Купидоном припасенных
Мне, как баловню его!
А с красот их покрывало,
Милый друг, не упадало,
Знаю я, ни для кого!
Вот хоть Геба молодая.
Что, кувшин с главы спуская,
Из-за рук, смеясь, глядит -
Это Дафна! та ж незрелость
Юных форм, девчонки смелость
И уж взрослой девы стыд!
Дафну я таил от света!
Этой розы ждал расцвета -
Но напрасно! Раз она,
Искупавшися, нагая,
В воду камешки кидая,
Веселилася одна...
Я подкрался... обернулась,
Увидала, поскользнулась
И с уступа на уступ -
В самый омут... К ней лечу я,
Всплыл - и что же? Выношу я
Из воды холодный труп!
Знал еще я дочь сатрапа!
Подкупив ее арапа,
Проникал в гарем я к ней...
Что же? лик ее надменный,
Нетерпеньем оживленный,
Вижу в Гере я твоей!
Та ж игра в ланитах смуглых,
Та же линия округлых,
Чудно выточенных ног,
То ж изнеженное тело,
И спины волнистость белой...
Нет! ты видеть их не мог!
Иль художники, как боги.
Входят в Зевсовы чертоги
И, читая мысль его,
Видят в вечных идеалах
То, что смертным, в долях малых,
Открывает божество?
|
|
