 После гибели М.Ю. Лермонтова и смерти хозяйки имения Тарханы по ее духовному завещанию перешли к ее младшему брату Афанасию Алексеевичу. А.А. Столыпин жил в Саратовской губернии, Тарханами по доверенности управлял Иван Абрамович Соколов, бывший в свое время слугой Михаила Юрьевича и сопровождавший вместе с А.И. Соколовым и И.Н. Вертюковым прах поэта из Пятигорска в Тарханы. Вскоре Соколова сменил другой управляющий – Горчаков. Судя по свидетельству И.Н. Захарьина-Якунина, побывавшего в Тарханах в 1859 году, при жизни А.А. Столыпина барская усадьба поддерживалась в порядке. "Когда мы приехали в Тарханы и вошли в господский дом, то он оказался пустым, т.е. в нем никто в то время не жил; но порядок и чистота в доме были образцовые, и он был полон мебели, той же какая была восемнадцать лет назад, когда в этом доме жил Лермонтов, - пишет И.Н. Захарьин-Якунин, - дворовый человек повел нас наверх, в мезонин, в те именно комнаты, в которых всегда жил, находясь в Тарханах, Лермонтов. Там, как и в доме же, все сохранилось в том виде и порядке, какие были во времена гениального жильца этих комнат. В запертом красного дерева со стеклами шкафе стояли на полках даже книги, принадлежавшие поэту".
Прошло еще восемь лет, на протяжении которых управляющим в Тарханах оставался Горчаков. Барский дом постепенно ветшал. В 1867 году Горчаков снял с дома мезонин, опасаясь, что старое уже строение не выдержит его тяжести. В том же году Тарханы посетил известный в пензенских кругах врач и краевед Н.В. Прозин. Он писал: "Одноэтажный деревянный дом был прежде с мезонином, но мезонин очень давно снят и стоит еще не разобранным тут же, на барском дворе. Лермонтов провел здесь немало времени и жил в том самом мезонине, который теперь снят… Расположение комнат в доме остается и до нынче то же, какое было прежде, когда в нем жил поэт…".
Очень скоро, в том же 1867 году, на смену управляющему Горчакову пришел Журавлев, человек достаточно образованный и, вероятно понимающий значение тарханской усадьбы. П.Н. Журавлев восстановил барский дом в прежнем виде.
Конечно, в эти годы тарханская усадьба уже не была столь ухоженной, но она неизменно привлекала к себе почитателей творчества Лермонтова и неизменно покоряла тех, кто приезжал в родные места поэта. Первый биограф Лермонтова Павел Александрович Висковатов, по его словам, "заболевший Лермонтовым" с детства и создавший "Лермонтову нерукотворный памятник намогильный ко дню 50-летия его кончины", впервые обратился к тарханскому периоду жизни поэта, детству и отрочеству. И, естественно, собирая материалы к биографии Лермонтова, посещая все места, связанные с пребыванием в них поэта, каждый уголок, "где можно было отыскать писанные им строки", биограф посетил Тарханы. П.Н. Журавлев помогал ему в собрании материалов. "Сведениями я обязан Петру Николаевичу Журавлеву, которому приношу искреннюю благодарность, - пишет П.А. Висковатов. – Ему я обязан данными о бабушке, отце и матери поэта и юности его. Рассказы старожилов, выписки из метрик, надписи могильных памятников и различные указания были им доставлены мне с готовностью и точностью, много облегчившими мои поиски". При А.Н. Журавлеве, вероятно, по инициативе общественности, в Тарханах был впервые отмечен день гибели поэта в 1891 году.
П.Н. Журавлев управлял тарханским имением 35 лет, умер в 1902 году и был похоронен возле церкви Михаила Архистратига. На смену ему пришли другие. Сначала место Журавлева занял Татищев, отставной офицер. Он не отличался хозяйственностью, и, судя по отзывам людей, посещавшим Тарханы, барская усадьба все более и более приходила в запустение. Управляющие часто менялись. В 1906 году Татищева сменил – совсем ненадолго – Змиев. В 1907-1914 годах управляющим был Ф.А. Козьмин, правил недолго всего 7 лет, но память среди тарханских крестьян оставил недобрую. По рассказам старожилов, "посередь" Круглого сада был аллея с толстыми вековыми деревьями (свидетельницами детских лет поэта). "Хорошая была аллея. Ее уничтожил управляющий Ф. Козьмин в 1908-1910 годах. Деревья пошли на доски", - рассказывали тарханские крестьяне. Следует отметить, что при Козьмине ни местные жители, ни люди, прибывавшие в Тарханы издалека поклонится праху любимого поэта, в усадьбу не допускались. Козьмин жестоко обращался с крестьянами, и они, как вспоминают старожилы, "сговорились отомстить управляющему… поджечь помещичьи ометы, а потом и сам дом. Когда дом загорелся, Нехай тушить не велел, а все кричал "Нехай горит!" За это его и прозвали Нехаем". Крестьяне дают объяснение и, казалось бы, странному поведению управляющего во время пожара: "Дом-то застрахован был".
В "Пензенских губернских ведомостях" №35 за 25 июня 1908 года было сообщение о том, что в ночь с 13 на 14 июня в Тарханах сгорел господский дом.
Владелицей имения в те годы была М.В. Каткова, внучатая племянница Е.А. Арсеньевой, внучка А.А. Столыпина. Мария Владимировна жила в Петербурге, в свое имение наведывалась редко. Накануне 100-летнего юбилея со дня рождения поэта по ее распоряжению на усадьбе были проведены работы по благоустройству. В 1914 году в селе была построена школа в память о Лермонтове, к 100-летию со дня рождения.
У М.В. Катковой были воспитанники – Даша Гусарова и Саша Беликов. Оба они остались сиротами, и Мария Владимировна приняла живое участие в их судьбе, дала им воспитание, образование. Жили они в Тарханах и с благословения Катковой повенчались.
Беликов пользовался уважением среди крестьян, по их поручению он писал М.В. Катковой в Петербург письмо с просьбой убрать жестокого управляющего Козьмина. Помещица настолько доверяла Беликову, что заменила управляющего. Новым управляющим стал Григорий Александрович Игнатьев. Он оказался и последним управляющим тарханским имением: в 1918 году, узнав о грозящем ему как дворянину аресте, Игнатьев вынужден был Тарханы покинуть. Барская усадьба, осталась беспризорной.
5 октября 1918 года В.И. Ленин подписал декрет, по которому все памятники старины объявлялись народным достоянием. В сентябре 1918 года А.П. Луначарский, нарком просвещения, пригласил к себе на беседу председателя Чембарского (ныне г. Белинский) уездного комитета РКП(б) Е.Н. Барышева и поручил ему взять под охрану усадьбу Тарханы и навести в ней порядок. В октябре того же года по инициативе Барышева Чембарский исполком объявил усадьбу Тарханы достоянием Советского государства.
Идея создания музея прозвучала гораздо раньше: в 1905 году в "Пензенских губернских ведомостях" неизвестный автор, описывая "отталкивающий" в своем запустении вид тарханской усадьбы, восклицал: "Как обидно за поэта! Так у нас чтут память о гениальных людях. Тут следовало открыть даже музей... должны были сберечь комнату с прошлой ее обстановкой, поддерживать, а не запускать известную липовую аллею".
Тарханы стихийно воспринимались как национальное культурное достояние со второй половины XIX века. Скромная могила поэта в Тарханах стала местом паломничества почитателей поэта. В 1914 году, в год 100-летия со дня рождения М.Ю. Лермонтова, в часовне была заведена памятная книга. Небольшая, в 70 страниц, в твердом черном переплете с тиснением "Тарханы 1914". Первая запись сделана 2-го октября 1914 года: "2-е октября 1914 года. По случаю столетнего юбилея со дня рождения великого поэта — москвича Михаила Юрьевича Лермонтова — посетил село Тарханы и могилу в часовне знаменитого писателя Гласный Московской городской думы Николай Андреевич Шамин.
По поручению Московской Городской Управы совместно с Гласным Н.А. Шаминым возложил на могилу поэта венок от Московского Городского Управления помощник члена Городской Управы Петр Андреевич (подпись неразборчива)".
Всего 2-го октября 1914 года в книге отзывов сделано одиннадцать записей.
Но до официального открытия музея оставалось еще долгих 25 лет. Несмотря на то, что в октябре 1918 года Тарханы были объявлены достоянием Советского государства как памятник культуры, владельцем усадьбы оставался сельский совет. В 1925 году Лермонтовский совхоз с усадьбой и всем имуществом был передан в арендное пользование Лермонтовскому коневодческому товариществу "Лермонтовский рысак". В очень короткое время были снесены почти все хозяйственные постройки, а в барском доме расположилась контора. С 1928 по 1930 годы в лермонтовском доме размещалась школа колхозной молодежи, а потом нижний этаж стали использовать для хранения зерна, а верхний (мезонин) — для содержания домашней птицы.
В книге отзывов тех лет встречаются записи, пронизанные болью за судьбу памятных мест. "Век во времени и форма бытия нас отдаляют от гения, пророка жизни... Людская алчность истребила твое жилище, невежество и тупоумие твоих сограждан покрыло паутиной запустения надгробный памятник. Но мысль твоя жива, живы бессмертные образы и краски, а вместе с ними вечно будет жить твое имя и память о тебе!" — такая запись сделана в памятной книге на могиле поэта в 1923 году.
Пензенская музейная комиссия била тревогу, во все инстанции, направляя тревожные письма, доказывая, что над лермонтовскими святынями "нависла угроза целостности и сохранности".
Но только в 1934 году Президиум Средне-Волжского крайисполкома (куда относилась тогда Пензенская область) объявил усадьбу Тарханы заповедником. И опять прошли годы, прежде чем были предприняты практические меры по реализации этого постановления. В Памятной книге в 1930-е годы такие записи: "...могила находится в забытом состоянии, окна без стекол, само помещение полно снегу...", "как местные власти допустили столь ужасно обезобразить часовню, в которой покоится прах Лермонтова? Разваленная церковь, опустевший сад, поломанная ограда...".
На фотографии 1932 года мы видим барский дом в самом неприглядном виде: разрушены балконы, нет печных и водосточных труб, окна выбиты, облицовка выщерблена.
В 1936 году начались ремонт и реставрация, сбор экспонатов, работы по организации лермонтовского музея. Для детального обследования склепа Лермонтова и барского дома была создана специальная комиссия, в ее состав вошел Александр Иванович Храмов — первый директор музея Лермонтова. А.И. Храмов обратился в Нарком с просьбой о необходимости создания музеев Лермонтова и Белинского, переписывался с заместителем наркома народного образования Н.К. Крупской, которая принимала живейшее участие в организации музея.
Как первый директор музея, А.И. Храмов много сделал и по сбору экспонатов. Их было собрано около полутора тысяч: гравюры и литографии лермонтовского времени, подлинные иллюстрации к лермонтовским произведениям, старинные книги, бронза, мебель, заказаны копии с фамильных портретов и т.д. Среди собранного были поистине уникальные веши.
Реставрационные работы были закончены в 1938 году. Об этом свидетельствует "Постановление ВЦИК от 3 февраля 1938 г.": "...реставрационные работы по домам Лермонтова и Белинского, по восстановлению памятников, могил и другие работы, связанные с именами М.Ю. Лермонтова и В.Г. Белинского, полностью закончены".
Одновременно с ремонтом и реставрацией велась подготовка к открытию в доме Лермонтова первой экспозиции. В конце 1936 года в Тарханах побывала известная поэтесса Мариэтта Шагинян. Вскоре в "Известиях" была опубликована статья, в которой она писала: "...ремонт дома и благоустроительные работы в парке идут полным ходом, однако все выполняется со страшной безвкусицей: стены комнат в доме увешаны огромными картинами, изображающими Лермонтова, работы местных "мастеров".
После этого Наркомпрос обратился к директору Гослитмузея В.Д. Бонч-Бруевичу с просьбой помочь дому-музею М.Ю. Лермонтова создать первую экспозицию. 11 августа 1937 года Бонч-Бруевич писал А.И. Храмову: "Экспозиционным отделом Гослитмузея уже начата работа над экспозиционным планом музеев Лермонтова и Белинского. Общее руководство работой, разработка экспозиционного плана и разработка основных экспозиционных тем включены в производственный план Гослитмузея".
Создателями первой экспозиции в доме Лермонтова стали сотрудники Гослитмузея: М.Д. Беляев — главный хранитель фондов, Т.А. Иванова, Н.П. Пахомов — консультант, Е.К. Рылова — художник-оформитель.
1 мая 1939 года был открыт доступ к гробу Лермонтова, а 30 июля 1939 года был торжественно открыт дом-музей Лермонтова. На площади перед часовней состоялся торжественный митинг в честь открытия музея, на котором присутствовали более 2 тыс. человек. 31 июля 1939 года газета "Вечерняя Москва" сообщала: "Вчера село Лермонтово пережило радостный день. Здесь торжественно открыт музей Лермонтова".
В первые годы существования музея М.Ю. Лермонтова единственным экспозиционным зданием на усадьбе был барский дом, обстановка которого рассказывала о жизни и творчестве Михаила Юрьевича Лермонтова. В 1944 году дом-музей Лермонтова преобразовали в музей-усадьбу; директором назначили В.А. Корнилова (А.И. Храмов стал директором музеи В.Г. Белинского). Сразу же В.А. Корнилов поднял вопрос о признании музея-усадьбы Государственным заповедником. В марте 1948 года было принято решение Совета Министров СССР "об отводе музею-усадьбе М.Ю. Лермонтова для организации Лермонтовского заповедника 9,6 га земли".
В 1960 году музей был включен в список памятников истории и культуры республиканского значения (РСФСР), в 1969 году он был преобразован в Государственный Лермонтовский музей-заповедник (площадь заповедника в настоящее время 97,5 га).
В состав музея-заповедника сейчас входят барская усадьба в Тарханах с комплексом мемориальных памятников начала XIX века, фамильный некрополь Арсеньевых-Лермонтовых и усадьба Апалиха близ Тархан, где М.Ю. Лермонтов часто бывал в семье своей тетушки М.А. Шан-Гирей. В 1997 году Государственный Лермонтовский музей-заповедник "Тарханы" был включен в Государственный свод особо ценных объектов культурного наследия народов Российской Федерации.
В 70—80-е годы в музее-заповеднике "Тарханы" был проведен первый этап капитальной реставрации заповедных объектов, создан комплекс музейных экспозиций. В 90-е годы были проведены масштабные работы по завершению восстановительных мероприятий, расширению инфраструктуры музея. В заповеднике постоянно ведутся работы по комплектованию и сохранению фондовой коллекции, обновлению экспозиций, изучению жизни и творчества М.Ю. Лермонтова.
|
