Ивановский цикл, большой цикл юношеской любовной лирики Лермонтова 1830-1832, обращенной к Наталье Федоровне Ивановой. В изданиях Лермонтова 19 - начала 20 вв.
стихи этого цикла публиковались без указания
адресата. В 1916 Б. Нейман высказал предположение, что стихотворение, озаглавленные инициалами
«Н. Ф. И....вой»
«Н. Ф. И.»
«Романс к И...»,
обращены к одному и тому же лицу, добавил к названным стихотворениям еще шесть:
«К ***» («Всевышний произнес свой приговор»)
«Когда одни воспоминанья»
«К чему волшебною улыбкой»
«1831-го июня 11 дня»
«Видение» («Я видел юношу: он был верхом»
Нейман предположил, что отношения героев драмы «Странный человек» Арбенина и Загорскиной носят автобиографический характер и отражают историю любви Лермонтова к Н. Ф. Ивановой (О том, что еще в 1914 В. Каллаш соотнес инициалы Н. Ф. И. с фамилией драматурга Ф. Ф. Иванова, Нейман, очевидно, не знал).
Вопрос о месте Натальи Федоровны Ивановой в жизни Лермонтова и о посвященных ей стихах занял видное место в трудах И. Андроникова, который существенно прояснил картину юношеской любви поэта; однако документально материал, подтвердивший гипотезу Каллаша — Андроникова, был обнаружен и опубликован лишь в 1977 (Я. Махлевич). Исследования Б. Эйхенбаума, Андроникова и др. расширили круг предположительно относящихся к Ивановой стихов: всего в разное время было названо около 40 стихотворений, в т. ч. (помимо указанных):
«К Н. И.......»
«Стансы» («Мгновенно пробежав умом»)
«К***» («Не ты, но судьба виновата была»)
«Время сердцу быть в покое»
«Измученный тоскою и недугом»
«Стансы» («Не могу на родине томиться»)
«В альбом Н. Ф. Ивановой»
«К*» («Я не унижусь пред тобою»)
«Сонет»
«Болезнь в груди моей и нет мне исцеленья».
Список стихотворений, которые по тем или иным признакам могли быть отнесены к Ивановскому циклу, по-видимому, не исчерпан; с другой стороны, принадлежность к этому циклу не менее трети причисляемых стихотворений остается дискуссионной.
Большинство стихотворений Ивановского цикла объединяет сквозной мотив напрасной, «обманутой» «жажды любви»; однако внутри цикла можно выделить две группы: стихи, написанные Лермонтовым в период духовного подъема, вызванного первыми встречами с Натальей Ивановой («Н. Ф. И....вой», «Романс к И...»), и стихи, начиная с послания «К***» («Всевышний...»), темой которых становится «вероломство» возлюбленной («К Н. И.......», «Я не унижусь...» и др.). Первые из них проникнуты желанием и надеждой увидеть в ней единственную посреди «бесчувственной толпы» душу, оценившую дар, величие запросов души и страданий поэта:
«Есть сердце, лучших дней залог,
Где почтены мои страданья,
Где мир их очернить не мог».
Упрекающий, обвинительный тон стихов, написанных после разрыва с Ивановой, связан не только с мотивом «измены», но также с неоправданностью предельных ожиданий поэта, несоответствием реального облика возлюбленной и той высокой роли, которую он ей отводил:
«Такой души ты знала ль цену?
Ты знала — Я тебя не знал!»
В некоторых стихах цикла мотив оскорбленной гордости, упреки в обмане, непонимании, «несправедливости»
«Но ты обманом наградила
Мои надежы и мечты».
Лермонтов пытается совместить с чувством прощения:
«Дай бог, чтоб ты нашла опять,
Что не боялась потерять».
Наряду со стихами, «рассказывающими» историю развивающегося чувства, Лермонтова нередко обращается к самой памяти о своей любви: вместе с упреками, вместе с раскаянием, пророчески предрекаемым любимой, звучат и ноты благодарности, выражение верности навсегда соединившему их прошлому, признание благодатной силы и подлинности испытанного чувства. Мотив неизгладимости следа, который герой оставит в душе возлюбленной — один из ведущих в Ивановском цикле («К Н. И.......»; «Романс» («Стояла серая скала»); «Время сердцу быть в покое»).
Наряду с открытой, эмоционально-напряженной лирической исповедью большинства стихов цикла, Лермонтов обращается здесь к новому для него жанру стансов. Возможности этого жанра для передачи глубоко субъективных интимных переживаний были раскрыты Дж. Байроном в «Стансах Августе» (1816), хорошо известных Лермонтову. Вместе с тем этот жанр — особенно в русской поэзии 20-х гг. — еще не превратился в отстоявшуюся поэтическую форму. «Стансы» Лермонтова лишены строгой жанровой условности: элементы созерцательности (стихотворение «Мгновенно пробежав умом») или элегические мотивы (желание умереть «за честь страны родной», чтобы излечиться от «тяжких язв» любви — стихотворение «Не могу на родине томиться») свободно соединяются с выражением живого чувства поэта. Именно в стихах Ивановского цикла поэзия Лермонтова отчетливо обрела «равную своему предмету» подлинность.
Значение Ивановского цикла, т. о., не ограничивается важностью автобиографического свидетельства и дневниковой полнотой душевной жизни: интимная исповедь здесь (как и вообще в лирике Лермонтова) — не только возможность психологического самовыражения, но одновременно и способ разрешения высших вопросов бытия, духовного и творческого самоопределения. В стихах Ивановского цикла получили развитие многие ведущие мотивы лермонтовской лирики.
Лермонтовская энциклопедия
|
