Джордж-Ноэль Гордон лорд Байрон - Биография

Джордж-Ноэль Гордон лорд Байрон (1788 - 1824 г.). Жизнь Байрона, одного из величайшях поэтов, описывалась много раз, но редко вполне правдиво. Биографы выставляли в различном свете не только факты его собственной жизни, но и жизни его предков. Несомненно, наследственность играет большую роль в характере человека, а ближайшие предки Байрона не могли назваться людьми почтенными. Отец его, капитан Байрон, был женат первый раз на разведенной жене, с которой бежал во Францию, а второй раз женился только из-за денег, чтобы уплатить свои долги, и, растратив состояние жены, бросил ее. Мать Байрона, Екатерина Гордон, была женщина необузданного характера. Его двоюродный дед, т. е. дядя его отца, после которого Байрон наследовал титул лорда, убил под влиянием винных паров своего соседа и родственника Чаварта, судился за это, хотя был оправдан, но, преследуемый общественным мнением и угрызениями совести, заперся в своем замке Ньюстид, который уже стал приходить в ветхость, и вел в уединении такую непозволительную жизнь, что был прозван: "дурным лордом Байроном". Дед Байрона адмирал, прозывался "Джеком бурь" (Foulweather Jak) и вел на море такую же беспокойную жизнь, какую внук его, поэт, вел на суше. Более отдаленные предки Байрона отличались храбростью в различных войнах Англии. Бедность, в которой родился Байрон, и от которой не избавил его титул лорда, дала направление его будущей карьере. Когда он родился (в Лондоне в Голь-Стрите, 22-го января 1788 года), отец его уже спустил все свои земли, а мать возвратилась из Европы с небольшими остатками своего состояния. Леди Байрон поселилась в Эбердине, и ее "хромой мальчуган", как она называла сына, был отдан на год в частную школу, затем переведен в классическую гимназию. О детских выходках Байрона рассказывается много историй. Сестры Грей, няньчившие маленького Байрона, находили, что лаской можно делать с ним, что угодно, но его мать всегда выходила из себя от его непослушания и бросала в мальчика чем попало. На вспышки матери он нередко отвечал насмешками, но, однажды, как он сам рассказывает, у него отняли нож, которым он хотел заколоть себя. В гимназии он учился плохо, и Мери Грей, читавшая ему псалмы и Библию, принесла ему более пользы, чем гимназические учителя. В мае 1798 г., сделавшись пэром, десятилетний Байрон так сильно влюбился в свою кузину Мери Дёф, что, услыхав о ее помолвке, впал в истерический припадок. В 1799 г. он посступил в школу доктора Глени, где пробыл два года и все время лечил свою больную ногу, после чего настолько поправился, что мог одеть сапоги. В эти два года он учился очень мало, зато прочел всю богатую библиотеку доктора. Перед отъездом в школу в Гарроу Байрон снова влюбился — в другую кузину, Маргариту Паркер, и в ожидании свидания с ней не мог ни есть, ни спать. В 1801 г. он уехал в Гарроу; мертвые языки и древность вовсе не привлекали его, но зато он с огромным интересом прочел всех английских классиков и вышел из школы с большими познаниями. В школе он славился рыцарскими отношениями к товарищам и тем, что всегда заступался за младших. Во время каникул 1803 г. он опять влюбился, но на этот раз гораздо серьезнее, чем прежде — в мисс Чаварт — девушку, отца которой убил "дурной лорд Байрон". В грустные минуты своей жизни он нередко жалел, что она отвергла его. В Кембридже Байрон немного увеличил свои научные познания и больше всего отличался искусством плавать, ездить верхом, боксировать, пить, играть в карты и т. п., поэтому он постоянно нуждался в деньгах и делал долги. В Гарроу Байрон написал несколько стихотворений, и в 1807 г. появились первый раз в печати его "Hours of idleness" (Часы Досуга). Это собрание стихотворений решило его судьбу, и, выпустя его в свет, он сделался совсем другим человеком. Беспощадная критика на "Часы досуга" явилась в "Эдинбург. Обозрении" только спустя год, в течение которого Байрон написал массу стихов. Явись эта критика тотчас же по выходе книги, Байрон, может быть, и совершенно бросил бы поэзию. "Я сочинил, — писал он мисс Фэгот, с семейством которой был дружен, — за полгода до появления беспощадной критики 214 страниц романа, поэму в 380 стихов, 660 строк "Босвортского поля" и множество мелких стихотворений. Поэма, приготовленная мной к печати — сатира". Этой сатирой он и ответил "Эдинбургскому Обозрению". Критика страшно огорчила Байрона, но ответ свой: "Английские барды и шотландские критики" ("Englisch bards und scotch rewiewers") он выпустил только весной 1809 года. Успех сатиры был громадный и мог удовлетворить уязвленного поэта. В июне этого же года Байрон отправился путешествовать. Можно было полагать, что молодой поэт, одержав такую блистательную победу над своими литературными врагами, поехал за границу довольный и счастливый, но это было не так. Байрон уехал в страшно подавленном состоянии духа, и, побывав в Испании, Албании, Греции, Турции и Малой Азии, вернулся в еще более угнетенном состоянии. Лица, отождествлявшие его с Чайльд-Гарольдом, высказывали предположение, что за границей, подобно своему герою, он вел слишком неумеренную жизнь, но Байрон и печатно и устно протестовал против этого, говоря, что Чайльд-Гарольд — плод воображения. Мур говорил в защиту Байрона, что он был слишком беден, чтобы держать гарем, и кроме того питал в это время романическую страсть к неизвестной девушке, ездившей с ним, переодетой мальчиком. Байрона, очевидно, тревожили его финансовые недочеты. В это же время он лишился матери, и хотя жил с ней далеко не в ладах, но тем не менее очень жалел о ней. 27-го февр. 1812 г. Байрон произнес в верхней палате свою первую речь, имевшую большой успех, а через два дня появились две первые песни Чайльд-Гарольда. Поэма имела баснословный успех и разошлась в один день в 14000 экземпляров, что сразу поставило автора в ряду первых литературных знаменитостей. "Прочитав Чайльд-Гарольда, говорит он, — никто не захочет слушать моей прозы, как не захочу и я сам". Почему Чайльд-Гарольд имел такой успех, Байрон сам не знал, и говорил только: "Однажды утром я проснулся и увидал себя знаменитым". В 1812 году, когда Наполеон двинулся на Россию, вся Англия опасалась за свою безопасность. Не было дома, в котором, в случае войны, не боялись бы за кого-нибудь близкого. И что же в это время делали английские поэты? — воспевали подвиги древних героев, предания мифологии, нежную любовь. Но вот явился молодой поэт и начал говорить о том, что интересует всякого. Путешествие Чайльд— Гарольда увлекло не только Англию, но и всю Европу. Поэт затронул всеобщую борьбу того времени, с сочувствием говорит об испанских крестьянах, о героизме женщин, и его горячий крик о свободе разнесся далеко, несмотря на кажущийся циничный тон поэмы. В этот тяжелый момент всеобщего напряжения, он напомнил и о погибшем величии Греции. Сама личность поэта не могла остаться незамеченной. Он был молод, знатен и разочарован — чем? для всех осталось тайной. Слава едва не повлияла пагубно на самого Байрона. Он познакомился с Муром, и тот ввел его в высшее общество в качестве "льва". До этого времени он никогда не был в большом свете и теперь предался с увлечением вихрю светской жизни. Однажды вечером Даллас застал его в придворном платье, и хотя Байрон ко двору не поехал, но один тот факт, что несколько любезных слов регента могли заставить его изменить своему демократизму, доказывает, как характер его был неустойчив, и как обстоятельства могли отвлечь его от литературной деятельности. В продолжение четырехлтней жизни в высшем обществе поэтический талант Байрона нисколько не развился. В большом свете хромой Байрон (у него немного было сведено колено) — никогда не чувствовал себя свободно и высокомерием старался прикрывать свою неловкость. В марте 1813 года он издал без подписи сатиру "Вальс", в мае же напечатал рассказ из турецкой жизни "Гяур", навеянный его путешествием по Леванту. Публика с восторгом приняла этот рассказ о любви и мщении, и еще с большим восторгом встретила поэмы "Абидосская невеста" и "Корсар", вышедшие в том же году. В 1814 г. он издал "Еврейские мелодии", имевшие колоссальный успех, и много раз переведенные на все европейские языки. В ноябре 1813 г. Байрон сделал предложение мисс Мильбанк, дочери Ральфа Мильбанка, богатого баронета, внучке и наследнице лорда Уэнтворта. "Блестящая партия, — писал Байрон Муру, — хотя предложение я сделал не вследствие этого". Он получил отказ, но мисс Мильбанк выразила желание вступить с ним в переписку. В сентябре 1814 Байрон возобновил свое предложение, и оно было принято, а в январе 1815 году они обвенчались. В декабре у Байрон родилась дочь по имени Ада, а в следующем месяце леди Байрон оставила мужа в Лондоне и уехала в имение к отцу. С дороги она написала мужу ласковое письмо, начинавшееся словами: "Милый Дик", и подписанное: "Твоя Поппин". Через несколько дней Байрон узнал от ее отца, что она решилась никогда более к нему не возвращаться, а вслед за тем сама леди Байрон известила его об этом. Через месяц состоялся формальный развод. Байрон подозревал, что жена разошлась с ним под влиянием своей матери. Леди Байрон приняла всю ответственность на себя. Перед отъездом своим она призывала на консультацию доктора Больи и спрашивала его, не сошел ли ее муж с ума. Больи уверил ее, что это ей только кажется. После этого она заявила своим родным, что желает развода. Причины развода были высказаны матерью леди Байрон доктору Лешингтону, и он написал, что причины эти оправдывают развод, но вместе с тем советовал супругам примириться. После этого леди Байрон сама была у доктора Лешингтона и сообщила ему факты, после которых он также не находил уже возможным примирение. Истинные причины развода супругов Байрон навсегда остались загадочными, хотя Байрон говорил, что "они слишком просты, и потому их не замечают". Несомненно то, что поэт был характера раздражительного и с женой обращался так, как не должен обращаться муж. Во избежание несчастья леди Байрон должна была требовать развода. Не успел Байрон жениться, как кредиторы обступили его, и грозили продажей имущества, так что о спокойной семейной жизни не могло быть и речи. Спокойная, разумная и любящая женщина прощала бы поэту его вспышки и могла бы счастливо прожить с ним, но леди Байрон далеко не была такой женщиной, и жена, которая могла спрашивать у мужа, "скоро ли он оставит свою скверную привычку писать стихи", вряд ли могла нравиться такому мужу, как Байрон. Ее вечная веселость, обидчивость и мелкая мстительность, вполне уживавшаяся с ангельски кротким выражением лица, доводили Байрона до иступления. Холодный, равнодушный муж может быть и свыкся бы с такой особой, но пылкий, раздражительный поэт ужиться с ней не мог. Публика не хотела объяснить развода той простой причиной, что люди не сошлись характерами. Леди Байрон отказалась сообщить причины развода, и потому причины эти в воображении публики превратились во что-то фантастическое, и все наперерыв старались видеть в разводе преступления, одно ужаснее другого. Издание стихотворения: "Прощание с леди Байрон", выпущенное в свет одним нескромным приятелем поэта, подняло против него целую свору недоброжелателей. Но не все порицали Байрона. Одна сотрудница "Курьера" заявила печатно, что если бы ей написал муж такое "Прощание", она не замедлила бы броситься к нему в объятия. В апреле 1816 г. Байрон окончательно простился с Англией, где общественное мнение, вследствие его развода, было сильно возбуждено против него. Уехав за границу, он распорядился продажей своего имения Ньюстид, и это дало ему возможность жить, не тревожась постоянным безденежьем. Кроме того, он мог предаться уединению, которого так жаждал. За границей он поселился в вилле Диадаш, неподалеку от Женевы. Лето он провел в вилле, сделав две небольшие экскурсии по Швейцарии: одну с Гобгаузом, другую с поэтом Шелли. В третьей песне "Чайльд-Гарольда" (май — июнь 1816 г.) он описывает свою поездку на поля Ватерлоо. Мысль написать "Манфреда" пришла ему, когда он, на обратном пути в Женеву, увидал Юнгфрау. В ноябре 1816 г. Байрон переехал в Венецию, где, по утверждению своих недоброжелателей, вел самую развратную жизнь, которая, однако же, не помешала ему написать массу поэтических вещей. В июне 1817 г. он написал четвертую песнь "Чайльд-Гарольда", в октябре 1817 — "Беппо", в июле 1818 г. — "Оду к Венеции", в сентябре 1818 г. — первую песнь "Дон-Жуана", в октябре 1818 г. — "Мазеппу", в декабре 1818 г. — вторую песнь "Дон-Жуана", и в ноябре 1819 г. кончил "Дон-Жуана". В апреле 1819 г. он встретился с графиней Гвиччиоли, и они влюбились друг в друга. Графиня принуждена была уехать с мужем в Равенну, куда за ней поехал и Байрон. Через два года отец и брат графини — графы Гамба, замешанные в политическое дело, должны были выехать из Равенны вместе с разведенной уже в то время графиней Гвиччиоли. Байрон последовал за ними в Пизу, где и жил по-прежнему под одной кровлей с графиней. В это время Байрон был страшно огорчен утратой своего друга Шелли, утонувшего в заливе Спецции. В сентябре 1822 г. тосканское правительство приказало графам Гамба выехать из Пизы, и Байрон последовал за ними в Геную. Байрон жил с графиней до своего отъезда в Грецию и в это время очень много писал. Следующие произведения появились в этот счастливый период его жизни: "Первая песня Морганте Маджиора" (1820 г.); "Пророчество Данта" (1820 г.) и перев. "Франчески да Римини" (1820 г.), "Марино Фальеро" (1820 г.), пятая песнь "Дон-Жуана" (1820 г.), "Голубые" (1820 г.), "Сарданапал" (1821 г.), "Письма к Баульсу" (1821 г.), "Двое Фоскари" (1821 г.), "Каин" (1821 г.), "Видение страшного суда" (1821 г.), "Небо и земля" (1821 г.), "Вернер" (1821 г.), шестая, седьмая и восьмая песни "Дон-Жуана" (в феврале 1822 г.); девятая, десятая и одинадцатая песни "Дон-Жуана" (в августе 1822 г.); "Бронзовый век" (1823 г.), "Остров" (1823 г.), двенадцатая и тринадцатая песни "Дон-Жуана" (1823 г.). Спокойная, семейная жизнь не избавила его, однако, от тоски и тревоги. Он слишком жадно пользовался всеми наслаждениями и скоро пресыщался. Упившись славой, он вдруг стал воображать, что в Англии его забыли, и в конце 1821 г. завел переговоры об издании вместе с Шелли английского журнала "Либерал", который, однако, прекратился после трех номеров. Отчасти, впрочем, Байрон действительно начал терять свою популярность, но, к счастью для него, в это время вспыхнуло греческое восстание. Байрон, после предварительных сношений с комитетом, образовавшимся в Англии с целью вспомоществования Греции, решился отправиться в Грецию и со страстным нетерпением стал готовиться к отъезду. Он собрал деньги, купил английский бриг, и, забрав припасы, оружие и людей, 14 июля 1823 г. отплыл в Грецию. Там ничего не было готово, и кроме того предводители движения сильно не ладили друг с другом. Между тем издержки росли, и Байрон распорядился о продаже всего своего имущества в Англии, и деньги отдал на дело Греции. Каждый успех греков радовал его. В Миссолонги Байрон простудился, но, несмотря на болезнь, продолжал деятельно заниматься делом освобождения Греции. 19 января 1824 г. он писал Ганкопу: "Мы готовимся к экспедиции", а 22 янв., в день своего рождения, он вошел в комнату полковника Стенгопа, где было несколько человек гостей, и весело сказал: "Вы упрекаете меня, что я не пишу стихов, а вот я только что написал стихотворение", и Байрон прочел: "Сегодня мне исполнилось 36 лет". Постоянно хворавшего Байрона очень тревожила болезнь его дочери Ады, но, получив письмо о ее выздоровлении, он захотел выехать прогуляться. Во время прогулки с графом Гамба пошел страшный дождь, и Байрон окончательно захворал. Последними его словами были отрывочные фразы: "Сестра моя! дитя мое!.. бедная Греция!.. я отдал ей время, состояние, здоровье!.. теперь отдаю ей и жизнь!". 19-го апреля 1824 г. поэт скончался. Тело его было отвезено в Англию и погребено в родовом склепе Байронов.